Памятник Гавронскому в Лазаревском

Одной из долго висящих вверху страницы тем нашего старого форума была «Лазаревское укрепление», где поднималась тема местонахождения могилы и памятника «Офицеру и семи нижним чинам», погибшим в последнем бою Кавказской войны. Несмотря на то, что памятник стоял на своём месте вплоть до 40-х годов ХХ века, никто из нынешних жителей Лазаревского не знал об этих событиях и не мог указать место захоронения. Поэтому я поднимаю эту тему вновь, как яркий эпизод в истории приморского посёлка.

Поиски начались после прочтения «Даховского отряда на южном склоне гор в 1864 году», где есть следующий эпизод:

«В пяти верстах от Псезуапе впадает в море небольшая речка Годликх. Она течет в глубокой балке. По левую сторону балки, почти у самого моря, был некогда христианский монастырь. Теперь остались от него только развалины каменных стен и ограды. От монастыря к стороне гор начинается большой по пространству и густой каштановый лес, а внизу, под развалинами, в балке, аул. Здесь-то горцы думали дать нам отпор… У нас в этом деле убито семь нижних чинов Севастопольского полка и поручик Гавронский, командир 3-й стрелковой роты… Весь вечер 18-го числа в лагере отряда только было и толку, что об утреннем деле.

Не успели еще все войска стянуться к месту бивуака, как начальнику отряда доложили, что тяжело раненый в деле офицер кончается и просит его, своего командира полка на несколько слов. На горе, возле бивуака одного из севастопольских батальонов, на носилках, лежал неподвижно бледный как полотно молодой офицер. Куда девались цветущее здоровье, свежесть, румянец! Пуля перебила ему ребро, раздробила печень и вышла в пояснице. Другая ранила в ногу и положила на месте коня его. Он исходил кровью, мутными глазами смотрел на окружающих и по временам начинал говорить. Генерал наклонился к умирающему и с четверть часа с ним беседовал, потом вынул из кармана сюртука его начатое накануне письмо к отцу, сказал еще несколько слов, перекрестил его, простился и встал. Раненый был спокоен.

— Поедете в Петербург — обратился он прерывистым голосом к приезжему в отряд адъютанту — расскажите, как мы здесь умираем…

На другой день, рано поутру, товарищи - севастопольцы несли тело убитого от места бивуака к берегу моря, Оно было завернуто в бурку и сверху перевязано веревками и ремнями. Позади солдаты несли одно за одним еще семь тел, [303] завернутых и зашитых в белое как снег полотно. Далее медленно двигалась третья стрелковая рота, горнисты и барабанщики играли протяжно заунывный похоронный марш.

Весь лагерь в ущелье внизу и кругом по высотам стоял безмолвно, без шапок. У многих на глазах были слезы. Молча донесли офицеры товарища до прибрежья и осторожно положили на дно лодки. В соседство ему спустили тела нижних чинов: также нагрузили еще одну лодку. Турок, хозяин лодок — его наняли перевезти тела на пост Лазаревский — попросил нахально на водку и оттолкнулся от берега. Лодки заколыхались на волнах Черного моря, и долго сослуживцы провожали глазами павших в брани товарищей.

В настоящее время, когда приближаешься к остаткам бывшего форта, ныне поста Лазаревского, у устья реки Псезуапе, прежде всего бросаются в глаза развалины бывшей на углу башни в несколько ярусов. В середине ее из камней сложена могила, а в этой могиле покоятся одни из последних жертв кавказской войны: офицер и семь нижних чинов. Может быть, со временем, когда пройдут годы и по берегу Черного моря водворится поселение, мирный житель окрестностей или путешественник издалека остановится над этой могилой, вспомнит о кавказской войне, о кавказских солдатах и помянет первых христианских поселенцев этого края добрым словом».

Пришло время и нам помянуть многострадальное воинство Кавказской армии добрым словом, но где же могила? Нужно было установить точное местоположение «многоярусной башни». В настоящее время от Лазаревской крепости осталась лишь небольшая часть стены, от которой и начались поиски. Сначала мы собрали все упоминания о захоронении в литературе и документах. Вот что писал в «Кубанских Ведомостях» Е.Д. Фелицын:

«Теперь внутри полуразрушенных временем валов этого форта (Лазареского) находятся казарма и конюшня кордона Черноморской бригады пограничной стражи. Некогда бывшие на валах каменные стены сохранились только на южном и восточном фасах, но они сплошь покрыты ветвями дикого винограда и хмеля и почти неприметны за деревьями, поросшими вокруг укрепления. Снаружи, в юго-восточном углу, почти против входа, на цементированной площадке, окруженной железной решеткой, стоит чугунный крест на таком же пьедестале, с металлической доской и надписью на ней. Насколько известно, памятник этот, находящийся ныне на участке, принадлежащем Мухортову, поставлен на могиле одного офицера и четырёх нижних чинов, убитых горцами в 7 верстах от укрепления, уже после окончания Кавказской войны.»

Как видно, сведения, дошедшие до Фелицына, уже немного искажены, однако местоположение памятника описано довольно точно. Из этого описания следует, что 10-15 лет спустя после захоронения Гавронского, над его могилой уже стоял капитальный памятник.

Топографическая карта 1905 года обозначает какой-то «пам.» в Лазаревской, вероятно, это наш объект:

Один из дотошных участников форума ТП под ником cfafer, долгое время занимавшийся старинной картографией и привязкой координат, выполнил такое наложение этой и современной карты, где памятник попадает на угол улиц Речная и Энтузиастов.

В «Практическом путеводителе по Кавказской Ривьере» Войно-Оранского 1914 года история памятника и вовсе забылась: «В нижней Лазаревке можно найти памятник над могилой офицера, погибшего в сражении с черкесами в 1838 году (???) при покорении этого края».

        Далее, благодаря одному из участников нашего форума, я получила один из 4 экземпляров записок лазаревского краеведа Ю.Дьяконова, которые он отпечатал на машинке в 1978 году. В них содержатся такие сведения:

«В устье реки Псезуапсе сохранились остатки крепости. Близко к реке выступал цоколь каменного здания, хорошо выглядела южная стена крепости с крепкой каменной кладкой, на берегу валялись две пушки. Против южного бастиона форта, во рву, находился памятник над братской могилой десяти русских солдат и одного офицера, погибших в бою с горцами при защите крепости. Над могилой возвышался белый крест на красивом пьедестале со ступеньками (ныне это территория свинарника погранзаставы)».

Очевидно, в скобках – комментарий самого Дьяконова после цитаты из «Путеводителя по Кавказу» 1914 года, вероятно, известного всем Г.Москвича.

Позже, когда мы озадачили поиском памятника всех сочинцев, нам указали на фрагмент кинохроники 1822 года, где в числе разных кадров «старинной крепости в Лазаревке» мелькает и покосившаяся белая пирамида памятника на фоне заросших плющом руин:

Именно в таком стиле возводились военные памятники в 19-20 столетиях, поэтому сомнений не оставалось: это он. В поисках точного расположения пришлось обратиться к архиву аэрофотоснимков, где мы выкупили такую фотографию (это фрагмент):

Кругом обведены остатки крепости, стрелкой указан фундамент той самой юго-восточной башни. Каменных стен к тому времени уже не было, так как в 30-х годах они были разобраны: заметку об этом нашёл в старых газетах наш лучший помощник во всех лазаревских и всея сочинской земли делах Михаил Кудин. Как видно на снимке, хотя он достаточно подробный, памятник разглядеть невозможно. Оставалось только поехать в Лазаревское и осмотреть местность своими глазами.

Прибыв на место в феврале 2015 года, я сделала интересное открытие. Всем известен памятник Одоевскому, пушки и фрагмент стены с табличкой об охране памятника государством. Всё это было на месте в лучшем виде. Но почему-то никто из туристов и экскурсоводов не обращал внимания, что сложенные булыжником остатки стен форта тянутся почти по всему периметру больничного двора! Более того, ещё видны контуры фундаментов крепостных строений. Я стала фотографировать кладку, чем привлекла внимание сотрудников больницы (на территории бывшей крепости сейчас городская больница). Пришлось объяснять свой интерес и рассказывать о происхождении каменной кладки. Вопрошающие были удивлены, впервые слыша об этом. Говорили, что им известен только фрагмент стены, охраняемый государством.

Здесь несколько фотографий, сделанных мной:

На углу улиц Речной и Энтузиастов, где по нашим предположениям, должна была находиться могила и памятник, велись земляные работы. Совсем небольшой остаток фундамента юго-восточной башни был ещё цел. Больше ничто не указывало на наличие какого-либо исторического объекта. Однако внутри больничного двора, в этом же углу, находился неработающий старый фонтан со скамейками. С чего бы ему там быть? Может, он сделан на месте искомого мемориала?

Прямо за спиной у меня возвышался забор погранзаставы, поэтому фотографировать там я не решилась. Как показывает практика наших поисков и исследований, ответы на любые вопросы обязательно находятся. Просто для некоторых нужно время, порой даже годы. Тема памятника Гавронскому жива, думаю, мы найдём его.